Ни для кого не секрет, что война — двигатель прогресса. Для достижения военного превосходства люди готовы использовать любые средства, даже привлекать на свою сторону животных. В результате на свет появились совершенно уникальные подразделения дельфинов-диверсантов.
Идея о превращении морских млекопитающих в солдат возникла не где-нибудь, а в России. Еще в 1915 году в Генеральный штаб ВМФ обратился дрессировщик Владимир Дуров, который предложил обезвреживать подводные мины с помощью тюленей. Военное министерство заинтересовалось, и за три месяца в Балаклавской бухте были обучены 20 животных. Во время показательных тренировок они легко обнаруживали под водой муляжи противокорабельных мин и помечали их специальными буйками. Но применить тюленей в боевых условиях так и не удалось. Немцы были обеспокоены появлением необычного спецподразделения, и однажды ночью все «морские саперы» были отравлены. Военная контрразведка начала расследование этого темного преступления. К сожалению, завершить его не удалось. Грянула революция, и дело о гибели боевых тюленей закрыли. С приходом к власти большевиков возникла опасность того, что секретная методическая литература по подготовке ластоногих диверсантов окажется у врага, поэтому бОльшая часть документов была уничтожена.
Истребители диверсантов
Повторно к приручению морских млекопитающих и использованию их в военных целях люди вернулись полвека спустя, во время Вьетнамской войны.
На этот раз колоссальных успехов достигли американцы. Наряду с тюленями и морскими львами они стали привлекать к подводной работе дельфинов. Первым их боевым крещением стало патрулирование крупнейшей военно-морской базы США во Вьетнаме — Камрани. К 1970 году в операции «Быстрый поиск» участвовало шесть животных, обученных на базе Сан-Диего. Обитатели моря помогли поймать свыше 50 пловцов-диверсантов, пытавшихся прикрепить к бортам американских кораблей магнитные мины. Причем, как утверждали военные, бывали случаи, когда морские львы самостоятельно уничтожали пловцов при помощи закрепленных на носу ножей или игл с ядом. По рассказам бывших спецназовцев Черноморского флота, в то время погибли два советских аквалангиста-подрывника.
Очевидно, это и вдохновило советских специалистов на возобновление работ с морскими животными. В 1967 году в Казачьей бухте Севастополя был открыт первый советский военный океанариум. На довольствие было поставлено 50 дельфинов-афалин. В 1970-х к работам подключилось несколько десятков научных институтов СССР. «Дельфинов и тюленей готовили по нескольким направлениям: охрана и патрулирование местности, уничтожение диверсантов, поиск и обнаружение тех или иных подводных объектов», — рассказывает главный военный тренер Севастопольского океанариума Владимир Петрушин.
Обучение проходило по давно наработанным шаблонам: действие — подкрепление. У животных вырабатывались навыки нужного поведения. За выполнение задания они получали рыбку. Однако, поняв смысл происходящего, дельфины проявляли инициативу и сами предлагали те или иные алгоритмы сотрудничества. Вскоре удалось добиться неплохих результатов.
«Я присутствовал на военных учениях, когда дельфины занимались поиском диверсантов в Севастопольской бухте, — рассказывает руководитель группы морских млекопитающих НИИ проблем экологии и эволюции РАН Лев Мухаметов. — Зрелище незабываемое. Вход в порт там очень узкий, всего 700 м. На берегу стояли постоянные клетчатые вольеры, в которых и содержались животные. Афалины при помощи своего природного сонара, даже сидя взаперти, способны замечать любой подводный объект на дальности примерно полкилометра. Так вот, обнаружив пловцов, они нажимали на специальную педаль. В воздух поднималась ракета, и раздавался сигнал тревоги. Потом зверь вставал так, что указывал носом примерное местоположение ‘гостя'. После чего он нажимал на другую педаль, и двери вольера открывались. Дельфин несся к нарушителю и обезвреживал его». В сентябре 1973 года Океанариум посетил Главком ВМФ адмирал Горшков, который был приятно поражен увиденным. Морские млекопитающие обнаруживали диверсантов в 80% случаев. Несколько хуже дело обстояло с ночными пловцами — 28−60%. Правда, не выходя из прибрежного вольера. В открытом море вероятность обнаружения приближалась к 100%.
«Скрыться от дельфина просто невозможно, — рассказывает тренер Владимир Петрушин. — Да и сражаться с ним под водой человеку не с руки. Мы регулярно проводили учения. Пловцам ГРУ ставилась задача проникнуть на охраняемую территорию, а мы в это время выпускали животных. В итоге не было ни одного прорыва. Иногда пловцы предпочитали сразу выбираться на старые брошенные буи или волнорезы и грелись на солнышке, пока в зоне «боевых действий» хозяйничали дельфины. Из-за этого возникала масса недоразумений, ведь мы-то считали, что в зоне есть люди, и требовали от животных их искать. А они показывали, что никого нет. И только перед демобилизацией гэрэушники признались, что все это время они просто дурачили командование и не думали выполнять свое задание».
«Вопреки всеобщему мнению севастопольских дельфинов не обучали убивать людей, — продолжает Лев Мухаметов. — В противном случае они бы просто начали нападать на своих, ведь отличить нашего аквалангиста от чужого животному сложно. Поэтому, достигнув цели, они только срывали с диверсанта ласты, маску и выталкивали его на поверхность. Но и этого было вполне достаточно. Тем временем с берега выходил быстроходный катер со спецназом, который и подбирал незадачливого аквалангиста».
Тем не менее боевые средства поражения (ножи, иглы с парализующими или отравляющими веществами и даже пистолеты, надеваемые на нос и срабатывающие при ударе) в арсенале спецподразделений имелись. Но, как показала практика, после атаки со смертельным исходом дельфины переживали сильный стресс и зачастую саботировали дальнейшие приказы, недаром об их доброжелательности по отношению к людям слагались легенды. Поэтому и советские и американские специалисты старались не доводить дело до крайности. Другое дело — морские львы и тюлени. Они без всяких угрызений совести тыкали людей отравленными иглами.
С 1975 года боевой отряд морских млекопитающих заступил на штатное дежурство в севастопольской бухте и совместно с отрядом спецназа нес круглосуточное патрулирование. Каждая смена стояла четырехчасовую вахту, выходя на позиции по специальному каналу у Константиновского равелина. Но служба боевых дельфинов не сводилась только к выявлению вражеских лазутчиков.
Подводный поиск
В марте 1973 года руководство ВМФ получило в распоряжение секретный отчет американского военно-морского центра в Сан-Диего, в котором утверждалось, что за два года американцам удалось обучить группу дельфинов и еще двух касаток находить и поднимать затонувшие боевые торпеды. Подобные опыты тут же стали проводить и в Севастополе. В феврале 1977-го на Черноморском флоте появилось еще одно подразделение — поисковое. Именно оно прославило океанариум и принесло огромную пользу флоту.
«Способности дельфинов успешно искать потерянные предметы поражала наших тренеров, — рассказывает Владимир Петрушин. — Они могли находить даже болты и гайки, показанные когда-то им и потом разбросанные по акватории бухты». Грех было не применить столь выдающиеся таланты на практике, благо и повод для этого был.
На специально отведенных полигонах в Черном море постоянно проходили корабельные стрельбы. И хотя командование предпринимало все меры предосторожности, моряки теряли несколько учебных торпед в год. Найти их аквалангистам было практически невозможно. Потеряв ход, торпеда тонула и тут же зарывалась в глубокий ил. Вот здесь-то и была необходима помощь дельфинов.
«У афалин имеется прекрасный акустический радар, — рассказывает Лев Мухаметов. — При этом он намного совершеннее всех технических устройств подобного характера, что придумал и сделал человек. При помощи эхолокатора животные могут не только находить даже самую мелкую рыбешку в воде, но и заглядывать под землю до полуметровой глубины. И при этом они безошибочно определяют, из чего сделан затонувший объект: из дерева, бетона или металла».
На практике это выглядело следующим образом. Дельфинам на морды надевали специальные рюкзаки с аудиомаяками и буйки с якорями. Обнаружив потерянную торпеду, они подплывали к ней, тыкались носом в грунт и сбрасывали аудиомаяк вместе с буйком. А дальше в дело вступали водолазы.
Как утверждали военные, создание и содержание службы боевых дельфинов в Севастополе окупилось уже через несколько лет. Одна учебная торпеда стоила примерно 200 000 советских рублей, а таких торпед животные спасли сотни! При этом они обнаруживали такие вещи, о которых давным-давно позабыли и сами адмиралы. «Я сам был свидетелем, как во время учений наш дельфин наткнулся на автоматическую мини-подлодку, потерянную еще 10 лет назад, — рассказывает Лев Мухаметов. — Он поставил буек, а когда объект подняли на корабль, то радости военных не было предела, потому как субмарину давно отчаялись найти, списали и получили хороший нагоняй от начальства. А здесь для всех подвернулась удачная возможность исправиться».
В своей специальности поисковые дельфины достигли невероятного мастерства. Они даже освоили подводное фотографирование. Специально для спецподразделения был разработан фотоаппарат, выдерживающий глубины свыше 100 метров. Животных учили правильно направлять объектив на цель, замирать и только в этот момент спускать затвор. Одна из сложностей при подводной съемке состояла в том, что мощная вспышка слепила животных, поэтому пришлось учить их закрывать глаза. Потом по фотографиям можно было легко определить, что за находка лежит на дне и стоит ли тратить силы на ее подъем.
Иногда за помощью к военным обращались и гражданские ведомства. К примеру, по просьбам археологов боевые дельфины искали и находили останки античных кораблей. С их помощью со дна поднимались древнегреческие амфоры и другие предметы старины.
Несостоявшиеся биороботы
Естественно, все эти фокусы требовали недюжинных умственных способностей. «Дельфины очень умные и веселые существа, и всякая работа давалась им легко, — рассказывает заведующий лабораторией НИИ проблем экологии и эволюции РАН Александр Супин. — Некоторые ученые всерьез говорят о наличии у них зачатков разумной деятельности — между тем, военным этот самый ум иногда мешал».
Долгое время аналитики ВМФ вынашивали идею превратить дельфинов в подрывников-смертников, но безуспешно. Каким-то шестым чувством животные понимали, что их хотят послать на верную смерть, и отказывались выполнять команды. Тогда-то военные и задумались: а не превратить ли дельфинов в живых роботов.
«Существующие технологии и технические средства позволяли добиться этого, — продолжает Александр Супин. — Пропуская через определенные зоны мозга электрический ток, можно создать иллюзию громких звуков или световых вспышек. Если вспышка следует с одной стороны, животное пугается ее и плывет в другую. Этим самым и обеспечивается управление его движениями вправо или влево. Так же можно заставить его остановиться или плыть быстрее. Например, в сторону корабля с миной на спине. Но от этих опытов быстро отказались». Слишком уж сложными были операции на мозге. Да и сами ученые в большинстве своем не хотели уродовать зверей и жечь им мозг электричеством. Да и «биороботы» оказались на редкость болезненными созданиями. Очень скоро военные закрыли проект, хотя эксперименты по вживлению в головы дельфинов электродов в чисто научных целях проводились еще долго. К примеру, с их помощью в НИИ проблем экологии и эволюции РАН удалось сделать выдающееся открытие: у дельфинов был зарегистрирован однополушарный сон. Вскоре, однако, все инвазивные (с внутренним проникновением в тело) эксперименты на дельфинах в большинстве стран были запрещены.
В настоящее время ни один уважающий себя научный журнал не опубликует результаты экспериментов, в которых использовались методы, калечащие этих животных.
Гроза Персидского залива
В 1991 году после распада Советского Союза дельфинарий в Севастополе перешел под юрисдикцию Украины. Буквально сразу же все военные эксперименты с животными были прекращены. Сильные тренеры уволились и работают теперь преимущественно в Московском дельфинарии. Оставшийся не у дел океанариум выживал тем, что готовил представления для публики, но ситуация продолжала ухудшаться. В 2000 году в СМИ просочилась информация о том, что три дельфина и одна белуха еще советского призыва были проданы Ирану. Украинские чиновники поспешили заявить, что «чисто в мирных целях».
Между тем в США военные исследования продолжаются. На сегодняшний день на семи специальных базах ВМС США работают по различным программам 250 животных. Из-за все возрастающего давления «зеленых», а также из соображений безопасности все эти эксперименты засекречены, так что известно о них немного. По сообщениям американских СМИ, одно из подразделений уже охраняет акваторию военно-морской базы Кингс-Бэй в штате Джорджия, а в ближайшем будущем планируется использовать их при охране базы Бангор в штате Вашингтон, где дислоцируются подводные ядерные ракетоносцы класса «Огайо».
Выучка членов этого спецотряда была проверена в боевой обстановке в ходе операции «Буря в пустыне». У побережья Кувейта морские животные сначала зачистили территорию от боевых пловцов противника, а потом приступили к обнаружению мин. Во время второй иракской войны дельфинов активно применяли для разминирования иракского порта Умм-Каср. В 2003 году в район Персидского залива было доставлено девять животных. С их помощью в гавани было обнаружено более 100 мин. Совместная служба человека и дельфина, особенно в боевых условиях, сильно сближает их. Люди стремятся оказать почести своим боевым товарищам. За выдающиеся заслуги один из дельфинов по имени Таффи недавно был торжественно произведен в сержанты ВМС США.
Сейчас интерес к боевым дельфинам проявляют Индия, Иран, Израиль и ряд других государств. Между тем, по единодушному мнению сотрудников Института проблем экологии и эволюции, гораздо продуктивнее использовать дельфинов не в военных, а в мирных целях. Например, они могут быть очень эффективны при обследовании подводных сооружений, в частности газопроводов. Дельфин способен заметить любое механическое повреждение или струйку газа, выходящую из трубы, сфотографировать их, закрепить тросы, по которым можно спустить под воду необходимое оборудование. Специалисты института готовы предложить свои услуги по подготовке первого в мире подразделения гражданских дельфинов, в задачи которого будет входить обслуживание и контроль за состоянием европейского газопровода, проложенного по дну Балтийского моря. И кто знает, может быть, использование дельфинов в мирных целях принесет большую пользу науке и откроет двум самым умным биологическим видам на Земле новые пути к полноценному сотрудничеству. А это, согласитесь, гораздо интереснее, чем война.
Эксперимент-интеллект
Ведущий российский этолог Л.Крушинский и его сотрудники для изучения интеллекта дельфинов предложили остроумный эксперимент. Тренер показывает дельфину его любимую игрушку — большой мяч, а затем… прячет его за ширму. Ширма на глазах у дельфина открывается, однако дельфин видит не мяч, а два предмета похожих очертаний, но один из них — объемная коробка, а другой — плоский щит. Очевидно, мяч исчез в одном из этих предметов, и именно внутри, а не за ним: щит и коробка видны дельфину со всех сторон, так что ясно, что мяч не заслонен щитом или коробкой. Извлечь его оттуда легко: для этого дельфину достаточно зацепить челюстями петлю, привязанную к коробке или щиту, те опрокинутся, и мяч упадет в воду, а дельфин за догадливость помимо своей игрушки получит еще и рыбку. Для нас с вами ответ ясен заранее: если один предмет — объемная коробка, а другой — плоский щит, то мяч, конечно, может быть только внутри коробки. Мы можем оперировать понятиями плоскости и объема. А может ли дельфин делать такие выводы? Оказалось, может. Дельфины, впервые увидевшие, как от них прячут мяч, сразу уверенно доставали его из объемной коробки и никогда не делали попыток искать мяч внутри плоского щита. Эксперимент недвусмысленно показал: у дельфина есть зачатки рассудочной деятельности, которую еще недавно считали исключительной привилегией человека.
Самоволка-самоволочка
Дрессировщики боевых дельфинов вспоминают, что в годы службы они вели себя точно так же, как человеческие солдаты-срочники, бегая по ночам «по девочкам». Во время тренировок животные содержались в сетевых вольерах прямо в открытом море. Двое дельфинов придумали способ миновать эти искусственные преграды. Один из них нырял и, зацепив сеть, тянул ее вниз, так что верхний край опускался почти до поверхности воды. Второй дельфин легко через него перепрыгивал. Затем они менялись местами. Тот, что уже был на свободе, подплывал к сети с другой стороны и тоже отодвигал ее вниз. Вдоволь нагулявшись, они возвращались тем же путем. Но не все стремились уйти на волю. Некоторым было достаточно общения внутри океанариума. «Мои коллеги по работе со смехом рассказывали про молодого дельфина, который любил перепрыгивать через перегородки между соседними вольерами, — рассказывает крупнейший российский специалист по морским млекопитающим Александр Супин. — Таким образом он ‘ходил в гости' к подружкам. Как правило, утром, к приходу тренера, он уже был на своем законном месте, добираясь туда тем же путем — перепрыгивая через сетевые перегородки между вольерами. А когда не успевал, прятался в чужом вольере, как нашкодивший мальчишка. Но позывов убежать в море у него почему-то не возникало. С людьми было интереснее». Случались в Севастопольском океанариуме и другие приключения. Как-то раз во время учений к подружке сбежал дельфин по имени Дик. В тот момент отряд был на выезде в море, и боец заскучал по даме сердца — Музе, оставшейся в океанариуме. Он бросил все и примчался к вольерам домой, в Казачью бухту, где и встретился с любимой. На следующее утро за ним пришел катер, и Дик, сопровождая его, вернулся к отряду.
http://www.popmech.ru/weapon/5720-boevye-delfiny-nastoyashchie-zveri/ |
