Сделали они это не без помощи молекулярных биологов: оказывается,
устойчивость червей к вирусной инфекции может быть приобретённым
признаком, способным передаваться из поколения в поколение, — совсем как
удлинение шеи жирафов в теории Ламарка.
Отличие теории Ламарка от дарвиновской обычно объясняют на примере
жирафа. По Ламарку, жирафы вынуждены были тянуться к высоким веткам
деревьев за листвой, вот шеи у них и вытягивались. И этот приобретённый
признак — вытянутую шею — жирафы передавали своим потомкам. По Дарвину
же, ничего ни у кого не вытягивалось и не передавалось, просто в каждом
поколении отбор благоволил тем особям, у которых шея была длиннее. С
использованием языка современной науки это значит следующее: ген,
определяющий длину шеи, варьируется от особи к особи, поэтому в каждом
поколении есть жирафы, у которых этот ген более активен. Они получат
более длинные шеи, будут лучше питаться и оставят больше потомства, в
котором этот «длинношеий» вариант гена и окажется закреплён.
Генетика и молекулярная биология как будто подтвердили правоту
Дарвина. Однако со временем стали появляться данные, свидетельствующие в
пользу наследования приобретённых признаков, — то, о чём говорил
Ламарк. В частности, дети, родившиеся в Дании во время голода в период
Второй мировой войны, были более подвержены болезням обмена веществ,
включая ожирение, — и передавали эту склонность следующим поколениям.
Этот феномен был подтверждён и в опытах на животных. Однако конкретные
механизмы, которые участвовали бы в передаче таких признаков, обнаружить
не удавалось, так что к подобным вещам относились как к странному
анекдоту. Пока исследователям из Университета Колумбии (США) не пришло в голову проверить в связи с этим механизм РНК-интерференции.
Под РНК-интерференцией понимают способ борьбы животных и
растительных клеток с вирусной инфекцией, своего рода разновидность
иммунитета. Когда в клетке появляется вирусная РНК, включается
РНК-интерференционная машина, имеющая цель разрушить матричную РНК
вируса. С помощью довольно хитроумной последовательности молекулярных
событий клетка определяет чужеродную мРНК, и специальный фермент
нарезает её на куски, не давая синтезироваться вирусным белкам. При этом
было известно, что такая способность отражать атаку чужого генома
сохраняется и у потомков заражённых животных. Однако оставалось неясным,
происходит ли это за счёт передачи информации на РНК либо, что казалось
более вероятным, за счёт изменений в генах, контролирующих машину
РНК-интерференции.
Чтобы внести в этот вопрос ясность, исследователи отключили у
нематод Caenorhabditis elegans гены, отвечающие за РНК-интерференцию. По
воле эволюции эти черви обладают сильнейшей устойчивостью к вирусным
инфекциям именно благодаря работе этой молекулярной машины. Перед тем
как отключить её, учёные заражали червей вирусом, чтобы позволить
РНК-интерференции сработать. Но потомки нематод продолжали — с уже
выключенной машиной РНК-интерференции — демонстрировать устойчивость к
вирусу, и это длилось на протяжении более сотни поколений.
В свое статье, опубликованной в журнале Cell,
учёные особо отмечают, что эксперимент ставился в условиях, когда была
исключена всякая возможность появления генетической устойчивости к
вирусу. То есть не оставалось ничего другого, как предположить, что
наследование в данном случае происходит благодаря фрагментам вирусной
РНК, которая распространилась по всем клеткам червя, включая половые. И
это сделало возможным «ламаркистское» наследование приобретённого
признака.
В некоторых случаях, по словам руководителя исследований доктора
Оливера Хоберта, виду выгоднее не управлять каким-то геном с помощью
мутаций, а иметь возможность включать и выключать его «по требованию».
Поскольку условия вряд ли можно предсказать заранее, механизм управления
должен быть достаточно быстрым и пластичным. Что и может быть
реализовано при помощи передачи из поколения в поколение внехромосомных
элементов — кусочков РНК.
Важно, что этот признак у червей оказался приобретённым
(обусловленным вирусной инфекцией) и независимым от мутаций,
«редактирующих» геномную ДНК. Можно говорить о практической значимости
этих результатов, однако пока что она меркнет перед фактом хотя бы
частичной, но реабилитации ламаркистской теории о наследовании
приобретённых признаков.
http://science.compulenta.ru/649559/
|